hello dorkness, my old friend
Я люблю людей. Иррационально. За необъяснимое сочетание глубокой уязвимости и невероятной силы, за единственную во всём живом мире способность осмысливать и созидать, за родственно-общее и уникально-непохожее.
Поэтому мне всегда больно от проявлений человеческой мерзости, глупости и низости, даже если лично меня они никак не затронули. Но и всегда радостно от новостей о чьих-то достижениях и подвигах, рассказов об интересном опыте и впечатлениях, искренних выражений чужого счастья – аналогично, независимо от того, касается это меня или нет.
Часто хочется найти эту непонятную связь и оборвать её. Быть один на один с собой – максимум с ближайшим кругом. Но, компенсируя недостаток той эмпатии, которая обычно измеряется в психологических тестах и влияет на интуицию в общении (в чём я абсолютный пингвин), мне будто достался избыток какого-то другого её вида.
Я полна нежной любви и лютой ненависти к миру. Но не могу ни внятно их выразить, ни понять, почему это так.
Поэтому мне всегда больно от проявлений человеческой мерзости, глупости и низости, даже если лично меня они никак не затронули. Но и всегда радостно от новостей о чьих-то достижениях и подвигах, рассказов об интересном опыте и впечатлениях, искренних выражений чужого счастья – аналогично, независимо от того, касается это меня или нет.
Часто хочется найти эту непонятную связь и оборвать её. Быть один на один с собой – максимум с ближайшим кругом. Но, компенсируя недостаток той эмпатии, которая обычно измеряется в психологических тестах и влияет на интуицию в общении (в чём я абсолютный пингвин), мне будто достался избыток какого-то другого её вида.
Я полна нежной любви и лютой ненависти к миру. Но не могу ни внятно их выразить, ни понять, почему это так.