На трайбл-вечере баловались святочными гаданиями. Прекрасное предсказание-пожелание "светить всегда, светить везде" досталось мне в виде отредактированного категорического "ВСЕГДА, ВЕЗДЕ"
Кризис общения. Две крайности – либо я молчу целыми днями, наедине с собой прокручивая и переживая всё несказанное и никому не нужное, либо под видимостью беседы опять вываливают претензии к моей неправильной жизни, неправильным взглядам и неправильному всему.
Хочется простых слов. Диалога вместо монологов осуждения. Отзывов и реакций вместо пустоты.
Флэшмоб от ПЧ: начало любимых книг. (Чуть смухлевала, включив сборники рассказов. И одного из авторов дважды.)
1. Обширная терраса во дворце Ирода, к которой примыкает пиршественная зала. Солдаты стоят, облокотившись на балкон. Направо огромная лестница. Налево, в глубине, старый водоем, с краями из зеленой бронзы. Свет луны.
2. Да хранят меня милосердные боги, если таковые действительно существуют, в те часы, когда ни сила воли, ни какие-либо средства, изобретенные человеком, не могут развести овладевающих мною объятий сна. Смерть милосердна, ибо из ее владений нет возврата. Но тот, кто, выстрадав знание, вернулся из потаеннейших владений ночи, уже навсегда лишится мира и покоя.
3. Урсус и Гомо были связаны узами тесной дружбы. Урсус был человек, Гомо — волк.
4. Когда гремит гром, я думаю, что это мой брат Рагне скачет на юг, чтобы сложить голову в битве против Сармата-дракона. Копыта его коня топчут дикие травы, а из горнила боевого рога льется страшный рев. За его спиной — тысячи копий, но нет копья, способного пробить драконью чешую.
5. Каждый вечер выходил молодой Рыбак на ловлю и забрасывал в море сети.
6. Диодор Сицилийский приводит рассказ о разъятом на части и разбросанном по миру Боге; любой из нас, идя в сумерках или перебирая старые даты, хоть раз в жизни чувствовал, что утратил бесконечно дорогое.
7. За неделю до отлета на Арракис, когда суета приготовлений и сборов достигла апогея, превратившись в настоящее безумие, какая-то сморщенная старуха пришла к матери Пауля.
8. Сначала краски. Потом люди. Так я обычно вижу мир. Или, по крайней мере, пытаюсь.
9. – Вероятно, вашим первым серьезным открытием, доктор Пильман, следует считать так называемый радиант Пильмана? – Полагаю, что нет. Радиант Пильмана – это не первое, не серьезное и, собственно, не открытие. И не совсем мое.
10. Дом стоит на окраине города. В месте, называемом Расческами.
Помню, ещё с группой заинтересованных людей планировали в рамках той же темы большой проект про чувственность, психоаффекты, мазохизм, экстатическую мистику, тонкую грань от возвышенной святости до самого скандального декаданса во всех видах искусства (если сейчас подумали про статую св. Терезы Авильской, картины со св. Себастьяном или сочинения св. Анджелы да Фолиньо, то в точку), но руководители сказали, что нам всем надают по кумполу большой железной духовной скрепой, а в первую очередь им. Так и не состоялось, хоть и по другим причинам.
Оглядываясь назад, понимаю, что за эти двенадцать месяцев сделала больше, чем казалось.
Защитила хотя бы один, хотя бы дополнительный диплом. Чудом пробилась на продолжение основного. Успела получить ещё немного разнообразного и полезного рабочего опыта. Покапитанила на ЗФБ (ещё и мужественно вытаскивая оргмины). Чуть продвинула оридж. Поучаствовала в зине М(У), который уже в январе пойдёт в печать. Снова вышла на сцену.
...Кабинетов, куда меня посылают, не существует. ...Жду больше двух часов, только чтобы узнать, что человек, к которому меня направили, уже полгода как умер. ...Появляются записи о дополнительных курсах, которых у меня никогда не было, и из-за них программа не может внести данные о тех, которые есть.
Зато есть и обыденное, неаномальное, привычное и почти родное – лишь в декабре узнавать всю правду о том, о чём спрашивала ещё в сентябре (и наивно решила не перепроверять в других местах, посчитав кафедру достаточно надёжным источником)
Не особо спойлерно, но на всякий случай спрячу.С книгами соприкасалась совсем мало и совсем давно, поэтому ощущение очень странное: "А, это же это! А, этот же этот! Стойте, а откуда я вообще это знаю? Что творится?"
Момент, когда связанный Герыч подставляет горло под нож, пробудил во мне все возможные и невозможные кинки
Респектище актрисам Тиссайи и Калантэ. Прям ух. Фамилия первой невольно вызывает ассоциации с Дюной... а через это – с Бене Гессерит. Тем более, что тут тоже Квисатц Хадерахов выводят! Помогите, вслед за извращенцем пробуждается ещё и кроссоверщик
Вживую увидев аутентичные карты, теперь ещё долго буду орать...
Кажется, ни один сериал меня не держал в таком волнительном ожидании, как этот квест.
Ужасно интересно, как разрулят финал. Верю, что захватывающе, и надеюсь, что небанально.
Каким может быть заветное желание, ради которого поставишь на кон всё? Слава? Гениальность? На примере Тристрама наглядно показали, почему это плохая идея. Бессмертие? Истинная любовь? То же самое с историей Первого Города. Власть? Богатство? Слишком хрупкое, обременяющее и сомнительное счастье.
Лично у моего ГГ три варианта мечты:
1) Освобождение Ночи. Понятное дело, такое не предложат, потому что игра контролируется Хозяевами.
2) Заветное желание соперника. Поднимите руку, у кого не возникло хотя бы такой мысли после разговора с Тристрамом. ...А что, если сразу всех семерых? (И процитировать Стругацких, ага!)
3) Просто соперника. Серьёзно, представьте: жениться на мэре! Или замуж за Епископа! Англиканским-то священникам можно. (Ну и что, что в обоих случаях ксенофилия, кого тут это останавливает...) А про Менеджера вообще молчу: пусть он любит другого, но мои ГГ и ОСы не то что за ночь, а за один поцелуй отдадут душу, паспорт и золотую рыбку вместе с аквариумом. Особенно после того, как были свидетелями горячих слэшных сцен в Сезоне Руин и его откровенных признаний в интервью. (Хоть очередной фик пиши...)
...Вот не зря карточным играм приписывают что-то дьявольское. Даже шахматы, требующие холодного рассудка – и те ассоциируются с партиями со Смертью. Азарт – он такой, чувствуется аж сквозь четвёртую стену! Дамы и господа, предлагаю лучше твистер...
Купила бы, да не играю (вон, Таро хотя бы в психоанализе использую, да и то лежат пылятся). И доставка вдвое дороже их самих (ну, как обычно) – вместе с ней где-то 3,7 килограмма деревянных...
Но блин, там такой прекрасный арт (уже пищу ультразвуком с Леди-в-Лиловом и Джека, а в других превью показывали совершенно милейшего Тристрама на King of Bats), и так высока вероятность, что Queen of Cats и King of Hats – мои ненаглядные Г. и М., что ХОЧУ.
Рациональная часть меня собирается стоять над душой счастливых обладателей и просить нафоткать ещё. Иррациональная – прямщас бросить деньги в монитор, а затем скулить под трёхэтажной руганью рациональной. Какая победит – ваши ставки, господа.
UPD: Получилось просто идеально: подержала в руках, посмотрела, понюхала (кто ж устоит перед запахом свежей типографской краски?) и на следующий же день переслала хорошему человеку, для которого магазинная доставка была ещё дороже. Все в выигрыше, все довольны.
"Знакомьтесь! Пудинг, это Алиса. Алиса, это пудинг. Унесите пудинг!" (с)
В последнее время много пишу про фандомное, но это мой спасательный круг, не дающий захлебнуться измотанностью и постоянной тревогой.
Искренне прошу прощения у тех двух людей, к кому не могу удержаться лезть с этим ещё и в ЛС. Когда больше не к кому, то даже не замечаю, как начинают отказывать эмоциональные и словесные тормоза.
Но всё-таки, к счастью, не ощущаю такого, как раньше, негатива к тем неуправляемым бессознательным частям себя, которые вечно норовят подсесть на этот наркотик. Я их теперь прекрасно понимаю. Когда в очередной раз наслушаешься псевдо-утешений про "ничего, замуж выходить необязательно – главное, роди для себя" и "конечно, без опыта на твой диплом никто даже не взглянет, но мы-то зато будем гордиться", песчанка с корпрусом вдруг становятся на удивление привлекательнее.
Когда я отсчитала десятый фик с Й, пообещала себе, что это единственный раз, когда столько любила фандомную музу во всех возможных позах. (В переносном смысле, конечно. Рейтинг был только дженовый. Но всё равно это какая-то камасутра, над которой автору остаётся только нервно посмеиваться, что "никогда раньше не было, и вот опять". И меня это сильно удручало.)
Теперь прям слышу, как надо мной ржут всей Невидимой Библиотекой.
Закончила седьмой с М/ВД/ЦЖПГ. Совершенно точно не последний.
"Хьюстон, у нас проблемы." Видимо, это тот самый случай, когда вместо обстоятельств надо изменить отношение – но как?..
Когда ночью получается урвать только 4 часа – приходя вечером, жутко хочешь спать. Когда чудом удаётся целых 8 часов (как рекомендуется) – приходя вечером, жутко хочешь спать.
Долгое время меня это не менее жутко огорчало.
Опытным путём пришла к выводу, что во втором случае мне гораздо лучше делить на 6,5+1 или 6+1,5 (правда, обычно получается никак не больше 6+1, но тоже хороший вариант):
1) Часа вполне хватает, чтобы превратиться обратно из зомби в человека. Ну или хотя бы в работоспособного зомби. 2) Даже полчаса экономии уже успокаивают совесть, терзающуюся из-за потерянного времени. 3) При этом точно не стоит себя ненавидеть за сам факт дневного сна, так как иначе вечером невозможно ничего толком сделать. В перезаряженном состоянии успевается гораздо больше и лучше, чем в измотанном, с головной болью и с мыслями только о недосягаемом отдыхе.
Унесённое с психоаналитической тусовки: вопросы своим ролевым (или просто самым частым) персонажам. Для самопознания через "родные" образы + для писательской разминки.
Изначально было три-пять, но давайте хотя бы парочку. Тем, кому больше всего хочется. (Можно даже таким образом раскрутить меня на выдачу кусков лора.)
— Когда мы играли трагедию, трагиками на нашей сцене были все! Разумеется, я обязан знать, какие в пьесе роли и какие актёры на них подойдут, а значит — больше, чем они подозревают. Но это ещё не означает, что мне известно о них всё. О главных исполнителях, приходящих извне — так и вовсе ничего. Должен же быть элемент импровизации и свободы творчества... И, право, мне не так уж важно знать чьи-либо секреты. Важнее, чтобы знали они. Свои реплики и выходы. Наизусть! Разгильдяев не терпим.
Второй вопрос еле успевает остановить его вдохновенный монолог (уже вот-вот готовый перейти в пространное разъяснение, какие именно разгильдяи в чём виновны и, конечно, какие именно гениальные эксперименты таким ходом никогда не смогут реализоваться).
— А у кого её нет? Но постановка, прошу прощения за каламбур, немного неверна. Это Театр отбрасывает Тень. Меня.
Когда Марк под лучом прожектора, так скоро он не уйдёт.
— Глядя на мой старый костюм, должно быть, ожидаете, что я назову лиловый? Нет, нет... Чёрный. Цвет затаённого ожидания и полной темноты перед самым началом действия. Цвет трико универсального актёра. Цвет воплощения бесконечных возможностей...
Он деланно откашливается.
— Предупреждая дальнейшие глупые вопросы: нет, волосы я перекрасил не поэтому.
Йорген смотрит немигающим взглядом, невольно выдавая свою настоящую природу: сосредоточенно пытается припомнить, когда в последний раз кто-либо так его называл. Один тёмный эльф вполне мог, но имя того почему-то упрямо ускользает из памяти.
— Праздное любопытство? Жажда запретных знаний и даруемой ими власти? Поиск приключений? — предполагает он. — Нет, я не осуждаю. Просто от этого зависит, какой Библиотека откроется тебе... и откроется ли.
Быть проводником он не возражает. За неимением экскурсионных буклетов приходится рассказывать самому:
— Одни считают, что она — всего лишь забытое подземное хранилище давно отсыревших, выцветших, пыльных свитков и манускриптов. Это неправда. Другие — что, хотя она содержит все истории мира, там нет ни одного записанного слова. Это тоже не совсем так. Она — мечта любого искателя истины, но также дом и храм тех, кто не верит в возможность существования абсолютной объективной правды. И это далеко не единственный из её парадоксов. Пожалуй, вернее всего будет сказать, что Невидимая Библиотека так же многолика, как и мы.
Лантри так впечатлён, что взволнованно кусает кончик пера:
— Неужели вы имеете в виду, что знаете Архонта Теней достаточно хорошо? О, как я был бы счастлив расспросить вас об этой, несомненно, исторически важной личности! Сложновато собирать сведения о том, кто предпочитает держаться, хах, в тени...
Посмеивается он заметно нервно.
— Но... простите, я едва не забыл, что вопрос был задан мне. К сожалению — или, скорее, к счастью? — лично меня Бледен Марк своим вниманием не удостаивал. С нашей разнородной компанией он поддерживает связь исключительно через Вершительницу. Впрочем, иногда меня преследует навязчивое чувство, что кто-то смотрит через плечо, когда я записываю те части хроники её деяний, где участвовал он... Поэтому стараюсь получше запасаться пергаментом: моя привычка делать заметки на собственной коже не только играет злые шутки с восприятием, но и может оказаться ещё более вредной для здоровья, если Архонт решит их... кхм, отредактировать. Его кинжалы острее моего пера.
Управляющий с удивлением отрывается от разбросанных по столу бумаг:
— Разве у нас назначено интервью? О Энлиль, память совсем не та, что прежде... Секунду.
Быстрым движением пригладив лацканы и откинувшись на спинку роскошного кресла, он на едином выдохе тараторит идеально заученный монолог:
— Пол: мужской. Возраст: не жалуюсь. Семейное положение: живу с кошкой. Род занятий — менеджер отеля; прошлые должности — мифический персонаж, вождь революции, шаман, городской сумасшедший, жрец, царь. Хобби: коллекционирование, азартные игры, вечерние прогулки по Лондону, меценатство археологии и психопатологии. Особые приметы: восемь пальцев, безупречное чувство стиля, блестящий интеллект и неотразимая харизма. Личные качества: честность, скромность, безграничное терпение. Ещё вопросы? Нет? Вот и славно.
Переведя дыхание, он расцветает улыбкой — сияющей, вежливой, радушной и откровенно жутковатой в своей очевидной искусственности.
Как минимум насчёт стиля тоже можно усомниться. В нём без труда угадывается иностранец: для викторианского денди немыслимо выбирать шейный платок цвета бушующего пожара и по-женски носить перстни поверх перчаток. Лишь противоречащая деланой улыбке меланхолическая усталость во взгляде, а также аура достоинства и величия, сквозящая во всём — осанке, голосе, жестах, — не позволяют ему казаться клоуном.
— Как, вы всё ещё здесь? Кхм... Да, я действительно веду документацию клинописью, мне так удобнее. Нет, за деньги комнаты не сдаю. Нет, я не собираюсь уточнять, что именно коллекционирую. Да, у меня гораздо больше псевдонимов... — он задумывается, не забыл ли что-нибудь ещё. — Ах, точно. Кошку погладить можно, но это уж если она сама разрешит. Она, как и я — существо непредсказуемое.
— У меня было много учеников и последователей, — на «было» он делает невольный акцент. — Но понимаю, кого вы имеете в виду. Я никогда не чувствовал, что ошибся в них — но что-то упустил. До сих пор не знаю, что. Быть может, вместе со всем, что знал, я передал им и свою мятежность. Меня она привела к отказу от Света, Алехандро — к отказу от нашего пути, Вейна — к отказу от части себя. Быть может, ангелу нелегко понять людей. И нелегко изменить свою суть — ведь это больше, чем почерневшие крылья. Не слепили ли меня гордыня и уверенность в своей правоте, не давая заметить очевидное, пока не стало поздно? Я надеюсь лишь, что судьба — моя и их — в руках Асхи. Полагаясь на неё, я делал всё, что мог.
Голос из гигантского саркофага, кажется, проходит напрямую сквозь мысли, запечатлевая в видениях и снах картины настоящего и будущего:
— Умирать — единственное, что у Негорящих получается хорошо. И они будут умирать. Снова и снова. Как и весь этот мир, в побеге от окончательной смерти обрекающий себя на бесконечную агонию. То, что уже не может гореть, но не хочет гаснуть, будет мучительно тлеть. Я мог бы подарить Негорящему милосердие избавления — как и последнему богу, как и многим другим немёртвым... Но он упрям. Он не готов понять, что рано или поздно сущее обязано уйти в небытие, чтобы уступить место новому. Я уже вижу этот будущий мир, безмятежный и прекрасный. Мой святой долг — приблизить неизбежное. Он же не сможет его ни отменить, ни отдалить — независимо от того, сразит меня или нет. Мы все уйдём вместе с прошлым.